Верующая
Солнце для него восходило дважды. Первый раз оно заглядывало к нему как и к другим, будило и, выполнив свою извечную функцию, исчезало. Оставляло слабый свет. Солнечный, но опосредованный поэтому, как все вечное незаметен.
К нему же солнце восходило и второй раз, как будто удостоверилось, что день у него состоит из двух составных. Дело в том, что прямо под его окном расположились купола православные, и отсвет с интервалом доносился потом уже в позднее утро.
Сейчас, когда ремонт, не по традиции начавшийся сверху, был закончен, этот желток напитывался кобальтом и отдавал его два раза в день особенно щедро.
Солнце, пройдя небосклон, спешило просверлить купол с обратной стороны. Для всех закат, а Учитель опять воспринимал поднимающийся свет. Это было символично, ведь именно в этот момент он, как правило, возвратившись с раскопа, садился за письменный стол.
Старушка, в третий раз смахнув пыль с иконы, неодобрительно хмыкнула, успев-таки рассмотреть неровные, нервные стихотворные рядки
– А говорили – ученый…
Учитель неуклюже прикрыл листочки первой из лежавших сверху, не распакованных еще книг. Оказалось – Гумилев. «Символично – прикрывать жалкие потуги на отца –сыном», – ухмыльнулся. Подумал, что это хорошая находка для критика.
Понимая, что хозяйка, несмотря на всю свою благообразность, любопытная ко всему земному, Учитель улыбнулся как можно доходчивей:
– Ну, положим, до ученого мне еще учиться. Диссертацию защищать надо. Надеюсь на вашем материале. Больно места у вас исторические.
– Да, уж приезжали многие. На нашу старину охочие. А кто ее, эту историю, лучше моего ведает, – старушка важно зашагала на свою половину.
Учитель взялся, было, за недописанную строку, однако вскоре понял, что лучше сегодня решить все формальности, связанные со знакомством.
Порывшись в рюкзаке, достал коробку конфет «С приветом» и постучал в соседнюю комнату:
– Анастасия Наумовна!
– Я уже собиралась звать на чай. Догадливы сами…
К кухонному столу вышла слегка принаряженная. Поставила варенье.
– До вас тут ресторатор проживал; так тоже все истории выспрашивал.
Учитель не сразу сообразил, откуда может быть здесь ресторанный работник, если в деревне только столовая. Потом дошло.
– Реставратор, очевидно? — уточнил, наблюдая, как из-под сморщенной руки на блюдце образуется янтарно-пахнущая горка.
– А что тут выяснять-уяснять? Вот, захочу – расскажу. Никто, кроме меня не знает правды-то. Вон, Маруська опять говорила, что мой дом неправильный. Поэтому и жильцов дают не таких… Немного…Чудных, что ли? – И поправилась. – Это она только. А мне что назначит сельсовет, лишь бы платили. Не дом, а люди, Бога потерявшие, неправильные бывают, – покосилась в угол, – Прости, господи. Ну, построил мой дед Вилим здесь на горе дом. Сейчас не очень помнят, что гору-то он своими руками намостил. А говорят, хотел с божьим храмом сравняться. Поэтому и погиб молодым, не достроив. Потом в польское время думали в костел перестроить, да место другое нашли, за рекой. Ехали, небось, выдели. А для меня – Бог един…
Учителю понравилось, что вечер так скоро, без особых усилий с его стороны превратился в монолог. Он прицелился взять третью ложку варенья, хотя так и не понял происхождения его чудного привкуса.
– Вот муж мой, царство ему небесное, рассказал бы вам многое. Ушел, к сожалению, слишком рано. А Маруська все твердит, что это дом такой, не очень богоугодный! Кто знает, откуда, за что? Я вот все лечения знаю, наверное, до сих пор не распознали, чем угощаю, а все ж не сумела помочь.
Старушка задумчиво помешивала ложечкой, окунувшись во что-то свое. Учитель не мешал, понимая, что она все равно продолжит. Так всегда происходит с женщинами. Она вдруг улыбнулась
– Он у меня веселый был, на гармошке, почитай, лучше всех на нашем кутке играл… Наверное этим и взял меня. При первой встрече рассказал свои приключения. Мне понравилось, что ничего не утаил. Cмешной был. Оказывается, когда со службы с Германии возвращался, то к нему пристала какая-то девка. Он красивый был, соскучился за службу по бабам. А тут – она. Ну, он в первый вечер и затянул ее в постель – такому попробуй, откажи. Она влюбилась, ведь он оказался у нее первым. Решила с ним ехать, поверив всем его щедрым обещаниям.
– Ну, может быть, он обещал ей чего-то особенного – жениться, наверное.
– Конечно! А какой мужик не обещает! Может вы, учёные по-другому?! Так он говорит, когда протрезвел и подумал: зачем её везти к родителям. Но виду не подал; вроде за мороженым пошёл на станцию, а сам взял и сбежал. Даже два чемодана оставил… — старушка захихикала, зашатавшись в такт. — Весёлый был и работящий... Почему бог забирает таких до сроку? — всплакнула. — На все его воля, конечно, только больно уж мучился. Съел ему рак весь кишечник. Так и не пожили мы вдоволь, всего два с половиной годочка. Богоугодный человек был…