Николай УСТИНОВИЧ
1912 —1962
Николай Станиславович Устинович родился в 1912 году в деревне Горелый Борок Нижнеингашского района. Природа Сибири — тайга, реки, озёра, посёлки и деревни — с детства подталкивали его к творчеству. Став журналистом, он часто бывал на севере Красноярского края и открыл для себя тундру. Всё это нашло отражение в произведениях «След человека», «На охотничьих тропах», «Азбука следопыта». Таёжные были, охотничьи байки, короткие рассказы — любимые жанры писателя. Герой-рассказчик — бывалый человек, опытный таёжник и рыбак. Лучшие рассказы Николая Устиновича полны драматизма («Волчий путь», «Сестра Маша», «Беспокойное хозяйство», «Волк», «Цена жизни» и др.). В 1946 году принят в Союз писателей СССР. Вместе с Сергеем Сартаковым и Игнатием Рождественским стоял у истоков Красноярской писательской организации. Был её председателем.
РАДИ ЖИЗНИ
Наблюдатель метеорологической станции Миша Соколов был молодой полярник. Он жил на далёкой северной зимовке всего несколько месяцев. И уже через две-три недели после приезда Миша решил, что, живи он в тундре хоть ещё двадцать лет, ничего нового, пожалуй, не увидит. Уж очень унылы и однообразны были эти места! Плоская серая низменность с чахлой растительностью, низкое серое небо, пенистый морской прибой, с грохотом бьющийся у береговых камней... Мало интересного!
Лишь весной, когда с юга валом валили перелётные птицы, тундра оживала. Кряканье, гоготанье, писк, свист сливались в шумный концерт, не умолкающий ни на минуту. Огромные гусиные стаи опускались у самой зимовки, и птицы вели себя здесь как дома, почти не боясь людей.
Это были горячие дни для орнитолога Василия Семёновича Котельникова. С ружьём, фотоаппаратом и записной книжкой он сутками бродил по тундре, наблюдая за жизнью пернатых и собирая различные коллекции. В свободное время Миша с удовольствием помогал учёному.
Однажды Миша сказал Василию Семёновичу, что хотел бы занести в свой дневник какое-нибудь интересное наблюдение, но, видимо, ничего не сможет подметить. Далеко уходить он не имеет возможности, а у зимовки всё так однообразно...
Учёный улыбнулся и ответил:
— А вы присмотритесь повнимательнее кругом. Здесь интересное на каждом шагу.
Миша хотел было возразить, что он уже присматривался не раз, но промолчал. Кто знает, может быть, у исследователя природы должен быть какой-то особый глаз.
Прошло несколько дней, Миша успел уже забыть о разговоре с Василием Семёновичем, но он не забывал о своём желании.
И вскоре ему повезло.
За оградой метеорологической станции, на земле, устроили своё гнездо куропатки. Точнее — не устроили, а просто отыскали подходящую ямочку, натаскали в неё сухих травинок, и самка начала нести буровато-коричневые яйца.
Миша обнаружил гнездо случайно. Он проходил мимо ограды и едва не наступил на плотно прижавшуюся к земле серую курочку. Она вылетела из-под занесённого над нею сапога. Миша испуганно отпрянул назад, и это спасло гнездо.
В тот же день Миша увидел и самца. Его нетрудно было заметить, потому что он не сменил ещё своё зимнее оперение. Маленький белый петушок то и дело мелькал среди кочек.
Можно было подумать, что будущее потомство нисколько не интересует самца. Он упорно держался в стороне от гнезда, словно не имел к нему ни малейшего отношения. Но так казалось лишь на первый взгляд.
Один раз над гнездом появились две серебристые чайки. Они летели низко, медленно, будто нехотя взмахивая крыльями, и зорко обшаривали воровскими глазами тундру. По всей вероятности, они заметили куропатку, потому что начали вдруг снижаться к самой земле, делая над гнездом короткие круги. Чайки явно намеревались полакомиться яйцами куропатки.
И тут откуда-то со стороны навстречу разбойницам взмыл петушок. Сердито нахохленный, он стремительно ринулся на противника. Миша невольно расхохотался: две большие чайки, не выдержав яростной атаки маленького петушка, поспешно улетели к морю.
Вскоре в гнезде появились птенцы. Теперь куропатке приходилось в поисках пищи часто отлучаться от своего многочисленного семейства. А белый петушок по-прежнему почти не появлялся у гнезда, отсиживаясь среди заросших карликовыми кустами кочек.
Мишу очень удивляло, что самец так долго не меняет зимнего наряда. Может быть, петушок поэтому и не подходит к гнезду, чтобы не привлекать к нему своим оперением врагов?
А найти его было очень легко. Остатки снега давно растаяли, тундра стала серо-зелёной, и как петушок ни старался укрываться в укромных местах, белые перья выдавали его с головой.
Как-то в ветреный день, закончив запись метеорологических наблюдений, Миша по привычке направился в ту сторону, где было гнездо куропаток. Но, сделав несколько шагов, он в изумлении остановился. С петушком творилось что-то неладное. Он, словно подбитый, шумно порхал над землёй, иногда садился на кочки и тут же снова поднимался в воздух. Однако в его суетливом, казалось, бестолковом полёте можно было заметить явное стремление удалиться в сторону от гнезда.
«Кого-то отводит»,— догадался Миша.
И верно, из-за кочек выпрыгнул песец и бросился вслед за петушком.
А петушка, казалось, совсем оставили силы. Он порхал перед самым носом своего врага. Песец несколько раз почти схватывал его, однако проворная птица ловко увёртывалась и улетала дальше.
Внезапно рванул сильный порыв ветра. Это было как раз в тот момент, когда петушок взмыл перед пастью врага с земли. Птицу крутнуло, бросило назад, песец прыгнул к ней навстречу, и ветер понёс над тундрой белые пёрышки...
Через минуту песец исчез со своей добычей среди камней.
— Подвёл беднягу зимний наряд! — вздохнул Миша.— Будь петушок серым, песец его, пожалуй, и не заметил бы. Странно: почему самцы меняют зимнее оперение почти на месяц позже, чем самки?
Этот вопрос заинтересовал Мишу, и он спросил об этом Василия Семёновича. Учёный подумал и ответил:
— Тут, по-моему, две причины. Петушки на яйцах не сидят, значит, во время гнездования защитная окраска им менее необходима, чем курочкам. Вернее, совсем не нужна...
— Почему? — удивился Миша.— Ведь они гибнут из-за своих белых перьев! Вот и мой петушок...
— Он попался в зубы песцу,— продолжал Василий Семёнович.— Но его семья осталась цела. И только из-за того, что песец заметил его первого. Получается, что белая окраска петушка сыграла для птенцов большую роль...
— Да-а, выходит, так... — задумчиво проговорил Миша.— Он погиб ради жизни своих детей.