Тяжёлая лыжня Топилина
С Володей Топилиным мы познакомились в 2000 году. Где-то в середине лета он приехал в издательство с первой своей повестью. Она называлась "Когда цветут эдельвейсы".
Приехал - слово трудноприменимое к его положению. Володю привезли в издательство родственники вместе с инвалидной коляской. В ней он и выкатил из лифта на восьмом этаже, ловко подвернул к моему 804-му кабинету. И так же без помех (научился общаться с техникой), подкатил к столу.
Трагедия на солонцах
Естественно, сразу разговор зашел о том, кто он и откуда. Оказалось, с юга Красноярского края, из поселка Чибижека. Работал на шахте, охотился в местной тайге, писал в свое удовольствие стихи. Публиковать их еще только собирался.
Но судьба уже круто поворачивала его планы и готовила неоправданное испытание. 5 июня 1996 года Володя на мотоцикле поехал на солонцы. Так в Сибири называют места, где охотники подкармливают маралов и косуль солью. И здесь же поджидают зверей по ночам. Приехал к месту Володя в сумерках и, ничего не подозревая, полез на лабаз - десятиметровую вышку, с которой и стреляют. Ночью один из столбов лабаза подломился, и сонный Володя упал вниз. Когда очнулся, понял, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Лишь чуть-чуть шевелились пальцы. Позже он узнал, что у него в трех местах сломан позвоночник. И теперь до конца жизни он будет прикован к инвалидной коляске. Поведали ему и причину падения. Оказывается, один из столбов подгрыз медведь. Виноваты сумерки, парень не осмотрелся на месте, поторопился, вот и пострадал.
Нашли Володю только на пятый день. Сначала наткнулись на прикрытый ветками мотоцикл, а потом уже друзья отыскали самого охотника. Володя к этому времени был уже без сознания, на лопатках - пролежни до кости, мошка почти полностью съела кожу на руках и лице.
Нейрохирург в краевом центре после тщательного знакомства с больным поспешил сказать, что пациент не жилец. Но с этим категорически не согласилась мама Володи Людмила Матвеевна. Как он ее всегда звал в своих рассказах - Матвеевна. Мама нашла добросовестного хирурга. Им оказался Андрей Юрьевич Щапов, который сделал несколько операций и существенно поправил здоровье охотника.
Сама мама втирала в спину сына целебные мази, и пролежни зажили. Она переворачивала Володю почаще в постели, чтобы не было новых пролежней, возила на курорты. В общем, сына спасла. К нам в издательство он приехал цветущий, улыбчивый. Его мускулистым рукам мог позавидовать самый тренированный спортсмен. Они с мамой разработали специальную тренировочную систему и ждали, что со временем ноги заработают. Говорят, шевеление пальцев у него уже начиналось. Володя верил в этом сам. На кровати у него стояла специальная рама, через которую он с помощью веревки каждый день поднимал и поднимал ноги. Не давал мышцам бездействовать, а значит, усохнуть. Он собирался ходить, был уверен, ноги еще послужат ему.
В свободное от тренировок и боли время стал писать. Было ведь время подумать и над словом, и над сюжетом. Через четыре года после трагедии первая повесть была готова для издания. Мы с ним не только поговорили, но и выпили по стопочке. Я пообещал прочитать "Когда цветут эдельвейсы". В конечном итоге уже в том же 2000 году повесть была опубликована в коллективном сборнике красноярских писателей "Спаси и сохрани". На эту книгу пришло немало отзывов. (Это в наше-то беспутное время люди наконец взяли в руки настоящую книгу!) Чаще других в отзывах читателей упоминалось имя Володи. Сибиряки без подсказок разглядели, кто из пишущих чего стоит.
Наперекор судьбе
Стало ясно, на красноярской земле появился еще один талантливый писатель, зажглась новая звезда. Не насилующий слово трудяга, который строго по правилам расставляет точки и запятые в своей рукописи, а затем старательно переделывает ее по советам и подсказкам "маститых". Не подхалим и льстец, стремящийся к званию лауреата, видящий в пере и бумаге только возможность стать признанным и обласканным, а настоящий писатель, умеющий видеть жизнь и ее правду без посредников. Писатель, обладающий внутренней честностью, которая позволяет не только ему сопротивляться испытаниям судьбы, но и его героям, а значит, и читателю.
Воодушевленный публикацией, стал писать активней. Через два года в издательстве "Буква" вышла еще одна его повесть - "Слезы Черной речки". Это был коллективный сборник "Спроси свое сердце". И "Слезы Черной речки" - самая большая и интересная повесть в нем. Повесть, захватывающая тонкостью переживаний, яркими характерами простых сельчан.
Потом несколько его рассказов и отрывки из прекраснейшей повести "Длинная лыжня Чибижека" появились в газете "Литературный Красноярск".
О "Длинной лыжне Чибижека" можно и нужно сказать чуть больше. По-моему, это уже повесть зрелого писателя. Прекрасно понимающего, что это за материал - слово, как им пользоваться. Природа щедро снабдила Топилина умением обдумывать увиденное. Он обладает удивительной способностью обычными или, как говорят писатели, заезженными словами создавать неповторимые образы - характера человека, его внешнего вида, тайги, зверя. В основном добрые образы. Нехорошие люди в повестях Топилина проходят вскользь, они - только тени. Володя пишет о добре и счастье, любви, верности, надежде. Категориях, постоянно присущих обществу, а значит, вечных. Но которые, на мой взгляд, в чем-то обошли его. Расселились по другим адресам, но не в судьбе Володи Топилина. Однако он ни на кого не обижается. Пишет о том, что было и что могло быть, если бы не подгрызенный медведем столбик десятиметрового лабаза.
А может, мне это только кажется и на самом деле все наоборот? Чем круче гора, тем больше желания подняться на нее. Чем жестче судьба испытывает Володю, тем мудрее использует он свои возможности в жизни, скупее, рациональнее. Отпустит боль - сразу в руках ручка. Защемила душу обида на свою беспомощность - опять за ручку. С ней теплей, и видишь больше, и реки трудностей всегда мельче.
Железный характер
Когда читаешь повести Володи Топилина, приходит понимание, что это один рассказ о чем-то большом, важном для нас, простых читателей, может быть не до конца понятом. Большое и важное у него складывается из частей. "Длинная лыжня Чибижека" - это художественное полотно не маленького сибирского поселка, а портрет вчерашней России, которой, может, уже не будет. И кто-то взгрустнет вместе с Топилиным о славном и великом прошлом.
Володя пишет о маме, папе, соседях, друзьях. В инвалидной коляске он проехал по всему поселку, встретился со стариками - и родились короткие рассказы о старателях Чибижека. Тех, кто все лето по пояс в холодной воде моет золото. И опять - чем запоминаются сразу эти люди? Добром, бескорыстием, духовностью. Умением выйти из трудной ситуации, поделиться с голодным куском хлеба, а с нищим - крышей над головой. С его героями хочется поговорить. С мамой, Людмилой Матвеевной, вечной хлопотуньей по дому и хозяйству, неутомимой труженицей. С Виктором Ивановичем Журихиным, балагуром и рассказчиком, смелым и опытным охотником. Старателями-силачами Пегелем и Леней Милкиным.
Дойдешь до конца повести "Длинная лыжня Чибижека" и неожиданно сам себе улыбнешься: какие же удивительные люди в этом таежном поселке. Шахтеры, старатели, пенсионеры, молодые парни и девчата. Ни плюшкиных, ни ноздревых, ни маниловых: А потом разберешься в собственном скудоумии и хлопнешь себя по лбу - ведь это их Володя такими показал! Сумел увидеть в каждом что-то особенное и это особенное выделить и подчеркнуть. Над судьбами его героев задумываешься невольно. Не знаю, кого как, но меня тянет пойти с ними на рыбалку, посидеть у таежного костра или в охотничьей избушке возле печки-буржуйки. Послушать, как весело говорит огонь с сухими сосновыми чурками. И под этот треск неторопливо пить чай "Купец", который так любит Топилин.
Жизнь продолжает что-то требовать от Володи, испытывает его. Создает новые и новые трудности. Несколько лет назад умерла его мама, главная опора и кормилица. Это большая потеря для писателя. После трагедии он от жены и дочери переселился в домик матери. Жил там. И теперь вот остался в Чибижеке практически один. Дочь с ним много общается, но чем она поддержит отца-инвалида? А у отца Степана Гавриловича совсем другая заботушка в жизни - водка. Он далек от творчества сына, его беззащитности.
Много хорошего ушло из жизни Володи со смертью матери. Не стало целебных массажей, нет неутомимой искательницы денег на поездки к врачам. Не стало первого и самого лучшего читателя его повестей. Самой нужной советчицы. Сейчас он живет у родной сестры мамы Светланы Матвеевны в Минусинске. К тому же у Володи случилось еще одно несчастье. Он сломал бедренную кость и опять полгода провел в постели. Даже не мог ездить по комнате в инвалидной коляске.
Но и в этих условиях он продолжает писать. Воистину нужно иметь железный характер, чтобы отвлечься от непокидающей его боли, от собственной зависимости от окружающих людей, от физической немощи. Отвлечься, чтобы работать, как полноценный физический человек. А в итоге написать повести лучше, чем здоровые, пользующиеся в жизни всем литераторы.
Володя пишет. Уверенно могу сказать: его книги, как и "Длинная лыжня Чибижека", будут жить. С ними стоит познакомиться. Родились они в светлой голове, теплом сердце, потому и способны согреть других. Люди, как Топилин, нуждаются в поддержке, но не сочувствии, соболезновании, слезах.
Они принимают судьбу, какая она есть. Живет Топилин в реальном измерении, которое известно почти всем: правда жизни. От правды не спрячешься и не уйдешь, какой бы тяжелой она при этом ни была. Чудеса были, есть и будут. Но они не для того, кого небо выбрало нести муку, может, за всех нас.
Не знаю, какой длины будет лыжня жизни Володи Топилина, но то, что она уже далась ему очень тяжело, - без сомнения.
Анатолий Статейнов
Красноярск